Художники русского Севера, и, прежде всего, Архангельского края, – уникальная плеяда в отечественном изобразительном искусстве. Они, помимо следования древним традициям, отличаются какой-то особой глубиной и чуткостью к мировому наследию разных эпох, одержимостью в служении искусству.

В ярком кругу замечательных архангелогородцев достойное место уже сегодня, безусловно, занимает Константин Алтунин. Призвание свое Константин почувствовал еще в детстве и остался верен ему, выбрав нелегкий путь художника.

В его творчестве неутомимый поиск новых художественных решений всегда органично сочетался с переосмыслением традиций созвучных ему эпох мировой живописи. Немалое влияние на художника оказали мастера  Возрождения, а также французские живописцы рубежа 19 – 20 веков, и, в частности, представители «Парижской школы», среди которых, в первую очередь, следует назвать Ван Гога и Пикассо, явившихся продолжателями Сезанна.

Некоторые работы художника, при всей своей оригинальности, несут печать фовистических традиций, близких Ван Гогу. Так, картину «Сенокос» (2004) отличают яркие, живые тона, передающие какой-то сокровенный огонь, внутреннее свечение.

Поля на картине ассоциируются с изумрудным морем, из которого как бы стремятся на берег бегущие влюбленные. Сезанновское небо открывает вылепленное цветом пространство, в котором соединяются все четыре стихии – родная земля, поля, превращенные в море, воздушная мозаика бездонного неба и, как будто охваченные огнем, горящие в солнечных лучах стога, задающие движение, главный, осевой ритм картины вдоль «сильной» диагонали. Соединенные стихии в едином порыве поют гимн Любви, безраздельно царящей на полотне.

Сезанновское начало чувствуется и в работе «Ослица» (2005). Интересно цветовое и графическое построение пространства этой картины, сопряжение земного и небесного планов.

Необычное полотно «Купальщики» (2005) впечатляет огненными красками, до предела накаляющими контраст стихий и дающими живое ощущение отчаянной жары и прохладного спасительного водоема. А полотно «В Египет – III» по своему ритму, открытым и ярко звучащим тонам явно перекликается с Матиссом.

В некоторых работах Константина Алтунина явно проявилось кубистическое видение мира: экспрессивна, предельно эмоциональна пластика картины «Мать и дитя» (2006), где мать и ребенок живут и дышат как единое целое, в котором органично сосуществуют и глаз матери, запечатленный с близкого расстояния глазами ребенка, и лицо ребенка, увиденное глазами матери. Работа «Любительница абсента» (2006) – своеобразная реминисценция, дань памяти Пикассо, диалог с великим мастером.

Принципиально новые пластические решения, новую топологию пространства автор открывает нам в картине «Модель обнаженной» (2006). Необычна она и по цвету. Художнику явно удалось заставить звучать тонкое и непростое сочетание желтовато-зеленых и фиолетово-лиловых тонов.

Особым лиризмом проникнуто полотно «Ужин поэта» (2005). С одной стороны, необычная, кубистическая пластика фигуры, сидящей за столом, фон, цветовая гамма картины напоминают работы Пикассо «голубого периода». С другой стороны, невольно вспоминается нежная музыка линий и форм Модильяни: плавные, овальные очертания, вечер, стихия луны, изобразительные рифмы – чуть склоненная голова поэта, по очертаниям немного напоминающая небесный месяц, и ореол горящей свечи, символизирующей его душу. Этой же стилистике следуют и поющие рифмы линий обнаженного женского тела в работах 2005 года «Даная», «У зеркала», «Сюзанна», «Купальщицы» и др., а также более поздних: «Взгляд», «Лукреция» (2007).

Шагаловские мотивы заметны в полотне «Масленица» (2004). Перед нами предстает завораживающий, полусказочный мир с ярким шаром огня, похожим на жар-птицу, и радостными человечками на снежном просторе.

Совершенно неожиданно звучат образы выдающихся русских артистов и театральных деятелей начала 20-го века – «Анна Павлова. 1920-е годы» (2009), «И. Ф. Стравинский. 1910-е годы» (2009), а также известных французских актеров нашего времени. Эти полотна отличают лунные, «неоновые» тона. Сеть тонких зигзагов, паутина выбеленных линий на цветоносном фоне сближают эти работы с картинами замечательного художника парижской школы Павла Челищева.

Дух полотен эпохи Возрождения легко улавливается в картине «Музыканты» (2004). Здесь царит гармония, а утонченные линии и нежные пастельные тона передают живое дыхание музыки.

Вселенская мощь созидающего, животворящего слова ощущается в картине «Пророк» (2004), вызывающей в памяти  пластику монументальных работ Микеланджело. 

Особое место в творчестве художника занимает библейско-христианский цикл. В полотнах «Бегство в Египет» (2003), «Святое семейство» (2004) ощущается стилистическая перекличка с библейским циклом Шагала. Эти произведения Константина Алтунина переполнены какой-то детской непосредственностью, духовным светом, вселенской радостью, в них ощущается праздник приближающегося Спасения человечества. Замечательна колористическая гамма этих работ, теплая и экспрессивная, близкая фовистической традиции. Автор чутко уловил и точно передал подлинные краски жарких, залитых солнцем египетских скал и пустынь.

Дыхание Шагала чувствуется и в картине «Гостеприимный Авраам», 2005. Неподдельная радость встречи с Господом, живое присутствие благодати Духа Святого в образе резвящихся в воздухе голубок, любовь и доброта, трогательная забота о ближнем наполняют все пространство этого полотна.

В подобном же стиле написаны картины «Полет младенца» (2004), «Пир в Кане» (2004), «Радостная весть» (2005), «Один из вас предаст меня» (2004), на которой Христос изображен смотрящим ввысь и созерцающим мир горний, а Иуда – многоголовым подобно Гидре.

Иной художественный язык, близкий Сальвадору Дали, автор использует при создании таких полотен, как «Предательство» (2004), «Голгофа» (2004), «Оплакивание» (2005).

В сюрреалистическом соотношении пространственных масштабов картины «Оплакивание» момент высшей скорби по Спасителю отражен как перекрестие дольнего и горнего, земного и небесного планов, предопределяющее дальнейший духовный и нравственный выбор живущего на земле человечества. Мощная, вселенского масштаба, лежащая на земле фигура Христа, подчеркивающая горизонтальную плоскость дольнего мира, и стоящий вертикально на заднем плане, стремящийся в небеса крест. Веки Спасителя смежены, но ощущение торжества смерти отсутствует. Напротив, в Его лице – высшее напряжение духовных сил и сосредоточенное ожидание Будущего Века.   

Сюрреалистическая пластика полотна «Голгофа» с предельной экспрессией передает крестные муки Христа, Его внутренний подвиг, искупительную жертву как духовный и пространственно-временной центр мироздания.

В картине «Встреча» (2004) автор обращается к древнерусским традициям. Строгость и лаконизм, предельная дисциплина цвета, усиливающие выразительность картины, сближают ее с образцами знакового, иконографического письма северной школы. Круговая композиция, связывающая воедино пронизанные светом тело младенца Христа и лица Девы Марии и старца Симеона, лучше любых слов передает суть свершающегося события – Сретения Господня, знаменуя собой связь времен, историческое единство в вечности, одним из символов которой является круг.

Художник выражает свое отношение и к миру низменных страстей, царству золотого тельца, в котором люди гибнут за металл («Игроки», 2005, «Бедный Йорик», 2006, «Трапеза», 2005). Вино, которое пьют люди-маски, – совершенно иное, чем то, что предстоит перед Апостолами на Тайной Вечере.

За каждой работой Константина Алтунина чувствуются напряженные духовные искания, глубина внутреннего диалога с самим собой, обращение к мировому художественному наследию и его творческая переработка, преданность высшим эстетическим идеалам.

Григорий Певцов,

член Союза писателей Москвы,

победитель международного фестиваля

«Литературная Вена-2008» 

Лола Звонарева.

доктор исторических наук,